После теракта в лицее Казани Владимир Путин поручил срочно проработать вопрос об ужесточении правил оборота гражданского оружия. Напомним, стрелок, убивший 9 и ранивший 20 человек, получил оружие легально. На него было зарегистрировано гладкоствольное ружье. Редакция UfaTime.ru обратилась к экспертам, чтобы выяснить, поможет ли ужесточение правил выдачи разрешений на оружие предотвратить трагические инциденты. 

Юрист Рамиль Гизатуллин полагает, что предложение поднять возрастной ценз владения оружием до 21 года нецелесообразен, поскольку тогда его нужно будет увеличивать и для службы в армии. 

«Довольно странно будет соотноситься обязанность защищать Родину с боевым оружием с правом на пользование гражданским оружием. Как вариант возможно введение некоего психолого-психиатрического исследования, которое бы выявляло скрытых маньяков, шизофреников и психопатов. Я не вижу необходимости в введении психопаспортов, но проведение обследований целесообразно», – отмечает эксперт. По его словам, при оформлении разрешения на оружие требуется рапорт местного участкового, однако в большинстве случаев документ составляется формально. 

«Нарушен взаимный баланс ответственности общества и государства, когда власть все больше требований предъявляет к гражданам, но при этом откровенно игнорирует обязанность по контролю за чиновниками», – уверен Гизатуллин. 

Политолог Рустем Шайахметов задается вопросом, как стрелок прошел обследование психиатра и получил разрешение на оружие, если на опубликованных в социальных сетях видеозаписях хорошо видна его неадекватность. 

«Проблемы с психикой возникли же не вчера. С учетом отказа от учебы, конфликта с родителями, психическое расстройство длится, как минимум, уже 4-6 месяцев. Можно еще понять родителей, которые, возможно, не совсем понимали состояние сына, но психиатр этого не мог не видеть при проведении обследования. Скорее всего, при выдаче справки была формальная проверка, состоит ли он на учете или нет. Существует потребность в более тщательном обследовании психиатром при выдаче разрешения на оружие. А самое главное – повышение ответственности врача за халатность», – полагает Шайахметов. 

Он также считает необходимым повысить эффективность профилактических мер. 

«Как я понял, виновник трагедии уже несколько дней распространял сведения о планируемом преступлении. Если бы за счет мониторинга были бы приняты соответствующие меры, трагедии можно было бы избежать. Существующие возможности позволяют быстро выявить экстремистские высказывания. Оперативно определить IP-адрес, соответственно, узнать, кто автор, также не является большой проблемой. Введение дополнительных мер по ужесточению охраны школ в данном случае не приведет к желаемым результатам. Во-первых, в каждую школу не посадишь спецназовца. Во-вторых, без оружия охранник не сможет противостоять вооруженному преступнику. Даже если охранник вооружен, перестрелка может увеличить количество потерпевших. Большая вероятность того, что оружие охранника может попасть в руки преступника. Конечно, грамотные действия охраны позволят снизить количество жертв, но это организационные меры, связанные с подготовкой персонала к действиям в экстремальной ситуации», – заключил эксперт. 

Уфимский адвокат Роман Петров напоминает, что после инцидента в Керчи (тогда в результате стрельбы и взрыва в местном колледже погиб 21 человек, еще 67 пострадали) президент России поручил усилить контроль за безопасностью школ. 

«Смысл ведь не в том, чтобы что-то усилить, а в том, что не работает существующая система контроля. Конечно, причины трагедии в Казани установит следствие, но в первую очередь очевидно, что отсутствует какая-либо систематическая работа с молодежью. Стрелок открыто рассказывал о своих намерениях. Есть участковый инспектор полиции, который обязан следить на своем участке за всем, что происходит, в первую очередь за молодежью. Нужно не только контролировать, кому выдается оружие, но и следить за его использованием. Если известно, что молодой человек получил разрешение на оружие, участковый обязан его проверять, но этого не было. Это очередной трагический пример того, что у нас происходит просто имитация деятельности», – отмечает адвокат.