В Башкирии за прошлый год медики 156 раз попадали в поле зрение следственных органов  за  оказание медицинских услуг ненадлежащего качества. В итоге было возбуждено 30 уголовных дел, до суда дошли восемь из них. О том, кто лишил врачей права на ошибку, почему их наказывают за стремление помочь, за попытку поймать шанс на спасение жизни и что с этим делать, в интервью с юристами Республиканского профсоюза работников здравоохранения Башкирии  Ильей Дмитриевым и Александром Клочковым.

UT: Чем занимаются юристы профсоюза медиков и почему потребовалось создавать механизмы защиты врачей и больниц  республики? 

Илья Дмитриев:  У нас в стране нет системы страхования ответственности врача. Норма закона есть, а бюджетного финансирования и механизмов. На лицо рост числа исков к больницам со стороны недовольных пациентов, прокуратура все чаще возбуждает уголовные дела против медиков, создан целый отдел, занимающийся расследованием таких преступлений, тема врачебных ошибок подогревается прессой и фактически медик оказался беззащитным. В противовес в 2014 году был  создал фонд «Защита. Гарантии. Солидарность». В системе профсоюза работников здравоохранения РФ мы единственная организация, которая защищает медиков и компенсирует им расходы, связанные с рисками профессиональной деятельности по искам пациентов. Защищая медиков, за 6 лет юристы профсоюза приняли участие в гражданских и уголовных делах. Завершено 197 гражданских дел, в 37 случаях полностью отказано в удовлетворении исковых требованиях. Первоначальный размер исковых требований пациентов к медицинским организациям снижен с 330,1 млн до 30,3 млн рублей, то есть более чем в 10 раз. 

Александр Клочков: На плечах медицинских работников лежит огромная нагрузка и ответственность,  при этом не редки случаи, когда пациенты относятся к людям в белых халатах, как к обслуживающему персоналу  – пренебрежительно, ведут себя вызывающе и даже агрессивно. Раньше, в советское время, как было: человека вылечили – он говорил «Спасибо, доктор» и уходил, а сейчас – «Вы меня вылечили, но не так  лечили, я подаю в суд». 

Мы защищаем больницы и медицинских работников по искам пациентов, которые остались недовольны качеством лечения. 

Мы защищаем  членов нашего профсоюза в рамках доследственных проверок. В последнем случае мы даем консультацию, если приходим к выводу, что нужен адвокат, привлекаем адвоката и уже его консультируем по медицинской специфике. 

Мы  защищаем медиков по административным делам. Сейчас из-за COVID-19 много таких дел, а законодатель поднял штраф до 14 тысяч рублей для врачей и медицинских сестер,  для заведующих  и главврачей – до 50 тысяч. 

В тех случаях, когда медработник – член профсоюза добросовестно действовал в интересах пациента, но в силу различных причин был привлечен к материальной ответственности или понес расходы на адвоката, профсоюз компенсируем эти расходы. 

Мы защищаем медиков, которые сталкиваются с агрессивным поведением пациентов, и добиваемся справедливого наказания для обидчиков. В прошлом году по 2 делам удалось добиться выплаты компенсации пострадавшим медработникам. 

UT: За что пациенты пытаются привлечь медиков к ответственности чаще всего? 

Илья Дмитриев: Категории дел разные: есть ситуации, когда в результате расследования действительно  выявлялись недоработки врачей, но это единичные случаи. Есть стечение обстоятельств. От медиков требуется соблюсти стандарт: провести исследования, сделать по стандартам операцию, но результат уже не в их власти. Индивидуальные особенности организма, течения  заболевания, сопутствующие факторы, - все влияет на исход лечения. Кода возникают осложнения,  пациенты начинают думать, что виноват доктор, но это субъективная оценка.   

Есть категория дел, где на лицо явно потребительский экстремизм.  Мы семь лет занимаемся защитой врачей, за эти годы мы проанализировали статистику и такие дела у себя выявили. Чаще это категория дел со смертельным исходом. 

UT: Почему врачи и больницы никак не отвечают на обвинения пациентов и их родственников. Версию медиков зачастую общественность узнает уже после оглашения приговора? 

Илья Дмитриев: Как правило, преподносится только одна негативная сторона вопроса, а объективную информацию о сложных процессах, которые этому предшествовали, замалчивают.  Медицинское сообщество связано врачебной тайной и тайной следствия. В итоге у населения складывается негативное мнение о работе медиков. Наша задача не только защитить, оказать юридические услуги, но и сформировать положительное общественное мнение, раскрыть те ситуации, которые привели к такому исходу. 

UT: Вы упомянули стандарты оказания медицинской помощи. Изначально предполагалось, что клинические рекомендации Минздрава помогут избежать врачебных ошибок, а как на деле? Ведь медицина не точная наука, лечить всех пациентов по одной инструкции невозможно? 

Илья Дмитриев: У нас есть дела, когда врачи пытались спасти жизнь, использовать минимальный шанс, сделали больше, чем положено, но исход оказался не тем, чем ожидал пациент.  Обычно это случаи экстренные – привезли больного с обострением, после ДТП, тяжелые случаи, времени на тщательное обследование нет – счет идет на минуты. И врач рискует, вопреки стандартам и правилам. Потом, выходя из зала суда, в сердцах говорит – лучше бы  делал по правилам, может, всех этих тяжб не было бы. Как вы думаете, в следующий раз этот врач, наказанный системой, чем будет руководствоваться? Ведь клинические рекомендации – это базис, это ориентир, примерный алгоритм действий, как должно быть, но каждый случай индивидуален. 

Удручает то, что страховые компании, когда проверяют качество оказания помощи, судебные эксперты, когда смотрят правильность оказания медпомощи, часто об этом забывают и пытаются оценить действия врачей только по документам, а не по результату их труда- спасенные жизнь. 

UT:  Если говорить об уголовных делах, такого термина, как врачебная ошибка, в законах нет, тогда за что судят медиков?  

Александр Клочков: Да, понятие «Врачебная ошибка» в нашем законодательстве отсутствует. В целом, что по уголовным делам, что по гражданским искам, чаще всего врачи обвиняются в том, что не смогли своевременно установить верный диагноз. Никто же не говорит о том, что, если врач действительно виновен, он должен избежать ответственности. Ситуации бывают разные, например, пациент поздно обратился за оказанием медицинской помощи или не выполнял назначения врачей, отказывался от госпитализации, а виноватым пытаются сделать доктора. Очень частая ситуация, когда у пациента обостряется какое-либо хроническое заболевание и одновременно скрыто, без симптомов развивается жизнеугрожающее состояние. Пример, у девушки явно было заболевание щитовидной железы, никто из врачей двух больниц не заподозрил, что у нее одновременно развивается острый коронарный синдром. Не было симптомов, а на консультацию в Республиканский кардиологический диспансер она отказалась ехать. Через два дня после обращения в больницу из-за щитовидной железы она умерла. Возбужденное уголовное дело было прекращено, эксперты не установили вины медиков, указав, что причиной смерти, наряду с заболеванием, стало поведение больной, которая не выполняла назначения врачей   и не своевременно обращалась за медицинской помощью. 

Для установления правильного диагноза необходимо время, которое, к сожалению, не всегда есть. В законодательстве некоторых странах термин «врачебная ошибка» означает добросовестное заблуждение врача и полностью исключает его ответственность. В данном случае «врачебная ошибка» – это не дефект оказания помощи, а то, что врач, например, не мог установить диагноз в силу объективных причин. 

UT: То есть любое решение, которые примет врач, теоретически может стать основанием для возбуждения уголовного дела, независимо от исхода?  

Александр Клочков: Современная медицина несовершенна, а человеческий организм чрезвычайно сложная система и всегда остается вероятность совершения ошибки при установлении диагноза, при определении тактики лечения.  У нас медикам законодательно запретили совершать ошибки. По сути, идет дискриминация по профессиональному признаку. Судьи могут вынести незаконное решение –  вышестоящий суд его отменит, но судью за это не накажут. Или, например, если правоохранительные органы не раскроют преступление, на следователя не возбудят уголовное дело. Врач же, если  ошибку сделает – его накажут, причем даже за дефекты ведения медицинской документации, которые никак не связаны с ухудшением состояния здоровья. У нас абсурдная ситуация сложилась: заполнишь правильно документы, но человек умер – тебя не накажут, не внесешь какую то запись, но спасешь пациента – накажут.  

Илья Дмитриев: Двойные стандарты беспокоят профсоюз, который встал на защиту медицинских работников – членов профсоюза. Те же самые органы власти ошибки совершают. Да мы понимаем, что здесь-то речь идет о судьбах людей, не с бумагами работают, с людьми, но кто потом лечить будет? У нас в ЦРБ страшный кадровый дефицит, бывает, что на весь район работает один врач-реаниматолог.  

UT: Но полное освобождение медиков от ответственности тоже невозможно. Как быть?  

Илья Дмитриев:  Необходимо создать все условия медработнику, тогда с него и спрашивать можно, тогда в полной мере он будет отвечать. Очень много проблем с укомплектованностью кадрами, со страховыми медицинскими компаниями, с объемами оказания медицинской помощи. Врач поставлен в  жесткие рамки. Результат работы врача, к сожалению, сейчас оценивают не столько спасенными жизнями, сколько правильно заполненными документами, то, что идет в отчет.  

UT: Для расследования ятрогенных дел Следственный комитет создал специальную комиссию, которую в свое время сильно критиковали. А какие еще варианты есть для расследования таких специфичных дел?  

Илья Дмитриев: Мы думали об этом и в свое время вносили предложение о создании единой межведомственной комиссии из представителей медицинского сообщества, экспертных учреждений, страховых компаний. У нас было предложение, все ситуации, которые происходят, предварительно разбирать на этой комиссии, где сразу специалисты будут смотреть, правильно ли, полноценно помощь оказана, если нет, какие факторы повлияли на это.  

Правильнее всего эту комиссию делать при Минздраве, но для ведомства это дополнительная нагрузка, объем работы, требующий времени, финансирования. А Следственный комитет пошел другим путем, на тот период времени большое количество уголовных дел было. Во многих экспертных учреждений очередь существует, чтобы экспертизу провести, нужно подождать четыре-шесть месяцев, год даже. Естественно, СК это не устраивает. Чтобы себе обеспечить бесперебойность работы, они создали при своем же ведомстве свою экспертизу. Мы против такой модели, мы считаем, что это неправильно и некорректно. Здесь элемент независимости должен существовать, экспертиза должна быть сторонней.   

UT: Очевидно, что с уголовным преследованием врачей и миллионными исками к больницам надо что-то делать. Один из вариантов – страховать врачей от ошибок, об этом говорили еще год назад, но тогда принятию решению помешала пандемия. Как считаете, вернутся ли власти к обсуждению этого вопроса? 

Илья Дмитриев: Потребность регулировать эту ситуацию большая, я думаю, на всех уровнях власти вернутся к этому вопросу.  В рамках деятельности профсоюза мы взяли на себя, по сути, функцию страхования от профессиональных рисков в рамках деятельности  фонда «Защита. Гарантии. Солидарность». Его финансирование осуществляется за счет целевых отчислений Рескома профсоюза и отчислений первичных организаций. Сами медорганизации не несут никаких финансовых затрат. Это дает уверенность врачу, что его поддержат в трудной ситуации, а больницам – существенное снижение потерь в бюджете из-за иска. Проделана большая работа, накоплен уникальный опыт, но страхование ответственности медработников за счет работодателя предусмотрено федеральным законом, не надо перекладывать его на врачей. Нужно дополнительное бюджетное финансирование, нужны работающие механизмы и мы их предложили на Круглом столе, прошедшем в марте 2020 года в Курултае. Иные механизмы профанируют саму идею государственной защиты медиков. 

Александр Клочков: Проблема макромасштабная, ее нужно решать на государственном уровне. Мы со своей стороны будем использовать все возможности для защиты прав медицинских работников – членов профсоюза, это касается и внесения предложений в органы власти и продолжения деятельности по защите в судах.